Мулан, десятки раз становившаяся героиней кинокартин, телесериалов и мультфильмов, имеет много воплощений и на музыкальной сцене. Недавно свою версию представила китайская женская группа BonBon Girls 303.
Ранее песню Мулан исполняла сама Лю Ифэй (сыгравшая роль Мулан в американском фильме 2020 года). Российской публике она известна как актриса, но она ещё и певица!
Мимо образа девушки-воина не смог пройти и к-поп. Корейская певица Ли Сохён (участница дуэтов AKMU и Hi Suhyun) исполнила "Reflection" из диснеевского фильма.
Всего за пару недель до релиза Сохён Кристина Агилера презентовала песню "Loyal Brave True" и клип по мотивам фильма "Мулан".
Ценителям женского вокала имеет смысл послушать версию певицы Коко Ли. Об этом мало знают в России, но она была первой и остаётся единственной среди представителей китайского народа, кто выступил с песней на церемонии Оскар ("Крадущийся тигр, невидимый дракон"). Та песня, кстати, тоже была номинирована. Коко Ли с детства живёт в Америке, но родилась в Гонконге.
Весьма любопытная версия на тему Мулан была представлена участницами популярного в Китае шоу выживания "Сёстры, создающие волны". В отличие от других подобных, "Сёстры" отбирали певиц для создания поп-группы из числа женщин старше 30 лет.
"Идущая на войну, как Мулан, сделаю для своей семьи больше и больше!" - поётся в песне.
Ещё одна китайская певица, Тан Вейвей, тоже когда-то получила первую широкую известность участием в музыкальном шоу "Супергёрл", где заняла второе место. Позднее она наращивала популярность в родной Сычуани, училась технике пения у тибетской певицы, снова пробовала себя в телешоу и ещё снималась в кино. Ей так и не суждено было стать мегазвездой, но у неё есть свой круг поклонников и особенно поклонниц. Тан Вейвей пользуется любовью феминисток.
В её последнем альбоме "3811" каждая песня посвящена судьбам и характерам женщин, а одна из них - под названием "Сяо Цзюань" - приобрела вирусную популярность в соцсетях. В Китае имя "Сяо Цзюань" используется в судебной документации по делам о сексуальном насилии, им заменяют настоящие имена жертв. Песня "Сюаньцзи" посвящена поэтессе куртизанке времён династии Тан, казнённой за убийство горничной, бывшей также и её любовницей. Не удивительно, что Вейвей обратилась и к образу воительницы Мулан.
Кроме поп-музыки песни на темы Мулан в Китае пытаются исполнять и в традиционных версиях. На одном из телешоу талантов из народа была представлена песня в том стиле, в каком её, вероятно, ожидали бы услышать несколько веков тому назад.
Своя версия Мулан создана даже участницами детского театра:
Сравнивая все эти версии воплощения образа героини-воина можно понять, что для китайского народа это стало важной частью не только некоего политического мифа о верности своей стране, но и частью этнического самосознания. Образ Мулан стал объединять очень отличающиеся друг от друга ветви китайцев - северных и южных хань, хакка и жителей Тайваня. Это тот случай, который похож на образ Жанны д'Арк, к 19-20 векам объединивший французов, хотя в ту эпоху, когда она жила, бургундцы и гасконцы, лангедокцы и бретонцы, нормандцы и пикардийцы, очень слабо осознавали свою общность.
Ставшая общенациональной героиней Китая девушка по имени Мулан была впервые прославлена в культуре уже в 6 веке в поэме "Песнь о Мулан". Много веков спустя в Поднебесной помнили её и при династии Мин о ней был написан целый роман.
История Мулан разворачивается на фоне войны между государством Северная Вэй и кочевниками Жужаньского каганата. Героиня идёт защищать Северную Вэй вместо своего престарелого отца.
Так получилось, что в 20-21 веках образ воительницы в произведениях массовой культуры оказался символом китайского национализма и общественного устройства, противопоставленных грубой силе степняков. Между тем, империя Северная Вэй сама была государством выходцев из северо-восточного горно-таёжного региона - монголоязычных племён тоба (табгач). Существует более чем высокая вероятность того, что основа сюжета о девушке-воительнице взята из истории или фольклора именно этих монголов.
Для монгольских народов Байкальской Сибири (к которой тоба исторически тяготели) образ женщины-воительницы является совершенно привычным, тогда как для Китая Мулан всегда оставалась диковинкой. Тем не менее, массы монголов и тюрок, переселившиеся на юг от Великой Стены в 4-6 вв., со временем окитаились и пополнили культуру Китая своими образами. Постепенно Китай начинал воспринимать как своё и родное многое из того северного, что ранее казалось варварским.
Игорь ЯКИМОВ
